Суррогатные мамы России решили рассказать, почему выбрали такую работу

Участницы программы суррогатного материнства одной из крупнейших столичных клиник решили анонимно рассказать о том, почему они выбрали такую профессию – вынашивать и рожать чужих детей за деньги.

Свои искренние признания они под измененными именами доверили журналистам SHE. Высокие слова о том, что сурмама помогает бездетным парам обрести радость материнства – не более, чем рекламный слоган, говорят сами сурмамы. Реальность более суровая – рожать детей за вознаграждение идут не от хорошей жизни.

Анна, 35 лет. Жила с ребенком и мужем, погрязшем в долгах, в крошечной квартире-студии. Кредиторы мужа дошли до прямых угроз всей семье. Анна решилась на участие в программе, чтобы погасить долги супруга. В первое время она пугалась на УЗИ – сходство малыша с его биологическими родителями были очевидным, и женщина четко понимала, что вынашивает не родного ей малыша. К беременности Анна относилась как к работе и не более того. Даже мыслей не возникало о том, чтобы привязаться к ребенку или полюбить его.

После родов малыша забрали биологические родители, Анне заплатили миллион рублей, и она смогла погасить долг супруга. Сейчас она утверждает, что это событие своей жизни она никогда не сможет забыть. Она переписывается с биологической матерью рожденного ею крохи, женщины поздравляют друг с друга с праздниками, но никогда не говорят о ребенке – эта тема для Анны запретна.

Сейчас женщина осталась в программе суррогатного материнства. Почему? Да потому что появились новые проблемы, которые нужно решать – семье нужна новая квартира.

Катя, 30 лет. Осталась с ребенком одна, без средств в существованию. Случайно наткнулась на объявление в бесплатной газете – требовались доноры яйцеклеток. Три раза сдавала свой биоматериал за деньги. Потом врачи сами предложили ей стать суррогатной мамой. И Катя согласилась. Ей с ребенком негде было жить, и следовало сделать хоть что-то, чтобы решить вопрос с недвижимостью.

Катя утверждает, что ей нравится процесс беременности, он не доставляет ей никаких неудобств. При этом она не любит чужих детей и никогда не согласилась бы на усыновление, а потому психологических проблем у нее не было – она четко понимала, что ребенок внутри – чужой.

За первые роды Кате заплатили 800 тысяч, а за вторые – 1 миллион рублей. Катя смогла взять ипотеку. Но теперь ей нужно гасить ипотечный кредит, и она остается в программе суррогатного материнства.

Что-то меняется: либо этические убеждения относительного коммерческих родов для бесплодных пар, либо жить женщинам становится сложнее и тяжелее, что и толкает их на освоение данной профессии.