Эйджизм – что это и как с этим бороться?

По статистике 2020 года, людей старше 65 лет на планете было 9%. Новые исследования прогнозируют рост этого процента к 2050 году до 16. Менее чем через 30 лет пожилых людей на Земле будет около полутора миллиардов.

Эти цифры говорят о том, что демографические, социальные и экономические процессы не просто должны считаться со старением населения, но и эффективно под него подстраиваться. А также эти цифры означают, что тема эйджизма будет звучать еще чаще – по крайней мере пока проблему дискриминации по возрасту не удастся решить.

Эйджизм – это дискриминация человека, связанная с его актуальным возрастом. В большинстве случаев термин определяют именно в отношении пожилых людей, нарушения их прав и стереотипных установок, связанных с возрастом. Но эйджизм работает в любую сторону. Например, наряду с определенной стигматизацией женщин, решивших родить ребенка после 40-45 лет, существует дискриминация более молодых матерей – при конкурсе на ту или иную должность отказать молодой женщине могут чаще, мотивируя это тем, что с большой вероятностью она еще может уйти в декрет.

Появление термина связано с именем американского психиатра Роберта Батлера, он ввел его в обиход в 1969 году. В психологии эйджизм тесно связан с геронтофобией – необоснованной боязнью пожилых людей, чувствами неприязни и даже ненависти к ним. Сейчас сложилась парадоксальная ситуация: мир борется с эйджизмом, посредством массовой культуры совершаются революционные изменения – от обложек главных модных журналов с возрастными моделями до съемок сериалов с героями 50+ в главных ролях. И в то же время эйджизм процветает, а реакция на указанные культурные явления иллюстрирует его процветание в том числе.

Формируются установки, которые являются базовыми для определенной группы людей уже после 45-50 лет – они не ставят перед собой высоких карьерных целей, многие так и говорят: «дорабатываю до пенсии». Это своего рода психологическая защита. Ведь если признать, что ты еще полон сил и готов на преодоление не одной профессиональной вершины, значит, должен быть готов и к борьбе с эйджизмом. Придется тягаться с молодыми не только в компетенциях, навыках и умениях, но и выходить из-под гнета психологического давления – доказывать, что возраст не мешает тебе конкурировать. Но только трудовой дискриминацией эйджизм не исчерпывается. Психика дискриминируемого получает удар, и не каждый готов этому противостоять.

Огромное число людей, сталкивающихся с эйджизмом, уступают ему: становятся пассивными, отказываются от участия в общественных процессах, не претендуют на те блага, которые открываются условно молодым людям. О том, что ситуация хотя бы начала меняться, говорит такой показательный пример. В середине 90-х годов прошлого века португалка Мария Мораиш стала жертвой неудачной операции, после которой возможность заниматься сексом у женщины утратилась. Только в 2013 году она подала в суд на больницу и выиграла его, ей назначили компенсацию в 85 тысяч евро. А уже через год прогрессивное решение отменили, сославшись на то, что на момент операции Марии было 50 лет, и в этом возрасте секс уже не так важен. В 2017 году ЕСПЧ отменил решение 2014 года, заявив, что возрастные рамки важности сексуальной жизни имеют устаревший характер, и что нельзя привязывать сексуальную жизнь только к возрасту деторождения.

Эйджизм – повсеместное явление. Страны с демократическими ценностями и высоким уровнем жизни встречаются с ним тоже, но там нередки суды и законные разбирательства по поводу возрастной дискриминации. И любое социальное ущемление прав людей с оглядкой на их возраст – общественно порицаемо в целом. В странах, где царят более консервативные взгляды, эйджизм распространен более значительно. И бороться с ним тяжелее, потому что зачастую нужно создавать прецедент. Даже если в законе будет указана невозможность притеснения по возрасту, столкнувшиеся с ним на практике с трудом могут отстоять свое право.

В рекламе, в массовой культуре, в общении проскакивает так много возрастных стереотипов, что это тоже вредит формированию устойчивого восприятия эйджизма как недопустимого явления. Даже тот факт, что женщины плюс/минус 60 в рекламе чаще нянчатся с внуками, чем ведут какой-то активный, не привязанный только к этой семейной функции образ жизни.

В основе проблемы лежит конфликт отцов и детей. Но от него следует столько ответвлений, что причины эйджизма простираются далеко за пределы вечных возрастных столкновений, в том числе и ценностных.

Исследователи выделяют следующие сильные причины эйджизма.

• Переход к нуклеарной семье, заменяющей многопоколенную. Молодые стараются раньше сепарироваться, все меньше пар первые годы семейной жизни живут вместе с родителями. Все больше семей стараются быть самостоятельнее с самого начала, и даже к тому объему помощи бабушек и дедушек, какой был еще поколение назад, сегодня прибегают значительно меньше. Это связано в том числе и с повышением брачного возраста, и с повышением возраста рождения первого ребенка – взрослые родители больше рассчитывают на себя, больше занимаются своим ребенком. Новое поколение родителей более детоцентрировано.
• Быстрое развитие технологий также не закрепляет понимание между поколениями. Людям зрелого возраста приходится жить в контексте технозависимой культуры, а это очень тяжело, потому что приходится наращивать не только умения, но и скорость постижения новых знаний. Молодое поколение склонно обвинять зрелое в консерватизме и идеологическом сдерживании прогресса.
• Экономические установки и стереотипы о том, что пожилые люди менее выгодны для экономики, неспособны на конкурентный труд и серьезную профессиональную пользу. Корень этой проблемы в огульности такого представления. Нельзя сказать, что все люди предпенсионного и пенсионного возраста уже не могут трудиться качественно, что они не догоняют новые поколения. Как нельзя сказать и то, что любой молодой работник высокоэффективен. И нельзя рассматривать все сферы в общем ключе: есть профессии, где молодость превалирует, а есть – где опыт и знания старшего поколения обгоняют стартовые позиции молодежи.
• Психологическая боязнь старости. Условно говоря, каждый старик напоминает молодому человеку о конечности жизни и самом страхе старости. При этом мало кто из молодых рассматривает старость как счастливый билет, потому что далеко не каждый в принципе до нее доживает. С глубинными страхами бороться еще тяжелее, чем с тем, что лежит на поверхности.

Эйджизм многолик, а главная его коварность в том, что множество проявлений эйджизма даже молодыми и живущими в ритме сегодняшнего дня людьми не оценивается негативно. То есть о дискриминации можно и не догадываться, считая, что она выражается только в глобальных вещах. Например, человек осуждает отсутствие фитнес-занятий для людей пожилого возраста, но нормально относится к тому, что в его компании пенсионерам не продлевают контракт.

Возникает манипулятивный момент: человек убеждает себя, что пенсионеру нужно дать дорогу молодому, ведь на всех рабочих мест не хватит. Но в эффективной экономике рабочих мест может хватать – это раз, оценка сотрудников должна быть без клейма пенсионного возраста, а только по эффективности труда. Где-то молодые уверенно побеждают, но где-то человек, которому 65, никак не уступит тому, кто вдвое моложе.

Если продолжать тему трудоустройства, можно просто захлебнуться в потоке примеров. Предпочтение при приеме на работу – частая боль для людей, которым больше 50. Они вынуждены соглашаться на такие правила и понижать планку своих профессиональных притязаний. Небольшой (сравнительно) процент готов не уступать и пробовать стучать в новые двери, а не искать предложения менее интересные.

Но здесь возникает и другая картина: на очень многих вакансиях рады видеть женщину, которая уже вряд ли будет рожать. Здесь пятидесятилетняя выиграет у тридцатилетней и тем более у той, что недавно вышла замуж и еще не имеет детей. На рынке труда складывается ситуация со множеством шатких позиций соискателя: решить проблему можно только готовностью отстаивать свою позицию и не бояться предлагать себя как профессионала снова и снова.

В то же время для многих пожилых людей невозможна сама мысль о том, что в конце профессионального пути им придется сменить работу. Не просто «понизиться» или уйти в смежную сферу, а хотя бы поменять надпись в трудовой книжке. И это тоже проблема, которую можно и нужно решать с психологом, потому что выходы есть.

Это одна из самых больных тем. О том, что «старых не хотят лечить» говорят уже далеко не только шепотом. Нельзя эту тему обобщать, оскорбляя тем самым медиков, которые не делят пациентов по возрастному признаку в плане старательности лечения и внимания. Но отрицать проблему небрежности в подходе к лечению людей пожилого возраста стыдно. Особенно это касается провинции, куда все прогрессивные установки и практики приходят с некоторым опозданием. Это очень сложная социальная проблема, подключаться к решению которой нужно всем – от самих пациентов в возрасте до их семей, общественных деятелей. Выведение каждого частного случая на всеобщее обозрение, привлечение внимания к единичным историям помогают менять подход, больше требовать с ответственных лиц. Только так проблема начинает «выметаться из-под ковра».

В то же время молодые женщины часто сталкиваются с дискриминацией в тех же учреждениях здравоохранения – речь о роддомах. Об акушерском насилии сегодня много пишут и говорят, о психологическом давлении на молодых матерей и беременных могут рассказать пусть не каждая, но очень и очень многие женщины. И часто в этих историях фигурирует жесткость возрастных медработников к молодым женщинам.

Стать жертвой эйджизма может каждый. Никаких отдельных лиц, застрахованных от возрастной дискриминации, как и социальных групп, просто нет.

Вот несколько примеров эйджизма в повседневной жизни.

• Непрошенные советы. В салон красоты приходит женщина, например, 40 лет. Парикмахер, осматривая ее волосы, предварительно консультируя клиентку, говорит: «Темный цвет вас старит, его могут позволить себе только молодые. Давайте сделаем посветлее». Для кого-то эта фраза невинна и в устах профессионала выглядит простой рекомендацией, но для многих женщин это бестактное замечание, нарушение личных границ и просто оценочное высказывание. Проще говоря, непрошенный совет. И профессионализм мастера в том, чтобы их он клиенту не давал. В конце концов то же самое можно сказать совершенно иначе, например: «Если вы рассматриваете разные варианты, можно попробовать сменить оттенок. Мне кажется, что тона посветлее выгодно подчеркнут оттенок вашей кожи и черты лица».
• Скрытая (или не очень) сортировка по возрасту. Коллектив собирается устроить корпоратив за городом, там есть волейбольная площадка, и коллеги решают разделиться на команды, чтобы разыграть партию. Принципом сбора команды часто может быть возраст игроков. При этом такой подход хоть и маскируется, редко остается незамеченным. Умения, навыки, волейбольный опыт могут вовсе не рассматриваться, хотя это куда важнее.
• Предвзятый сервис. Консультант в магазине бытовой техники редко предлагает женщине или мужчине 60+ современный смартфон или ноутбук, в его предложении фигурируют скромные (прежде всего по цене) гаджеты. При этом сама покупательница или покупатель никак не обозначили финансовый предел своей покупки.
• Навязанные ожидания. После 35 носить юбки, открывающие колени, стыдно. Длинные волосы у женщины под 50 – старомодно. Носить рваные джинсы, если тебе 55, возмутительно. Это только самые популярные примеры стереотипов, которые ранили не одну женщину. И для многих людей такие оценки стали неприятными явлениями, стрессом. Кого-то они вынудили отказаться от своих любимых образов.
• Ультиматумы поколений. Дочь всерьез может обидеться на мать, если та скажет ей, что может посидеть с внучкой только раз в неделю, в остальное время она занята. Мать может обидеться на дочь, если та в 30 и не задумывается о семье. И в отношении мужчин, отцов, сыновей и дедушек те же ультиматумы встречаются с той же частотой.
• Социальное неприятие. Даже маленькие дети, играя на площадке, могут не примкнуть к игре, куда зовет всех ребят бабушка мальчика или девочки. Если бы это были молодые мама или папа, они бы пошли. Но если бабушка или дедушка, не всегда. Такое воспитывается, это вовсе не интуитивное отторжение.
• Отказ в праве на актуальность. Пожилым меньше доверяют сделать что-то ответственное, то, что увидят многие. Например, дедушке не доверят выбрать подарок внуку самому, только после родительской консультации. И даже вне зависимости от того, какой именно подарок, есть ли о нем четкое представление у самих родителей. Просто считается, что бабушка и дедушка «не в теме».
• Ограничение потенциала. Пожилые родители привозят детям чемоданы гостинцев и даже дают денег, чтобы быть «хоть чем-то полезными». Как будто право быть интересным собеседником, например, уже не их. Словно их личностная самоценность уже упала, и с них нужно взять хоть что-то.

Главное – бороться с ним должны все, а не только те, чьи интересы оказываются ущемленными. В чем заключается борьба – простые, но важные шаги.

• Борьба начинается внутри себя. Нельзя позволять себе стигматизировать возраст. Например, если человек говорит «Пожилые вечно хамят в транспорте» или «Это бабушки и дедушки не за того голосовали, вот все и испортили», он уже эйджист. Хамят невоспитанные, а политические предпочтения также не могут быть равнозначны возрасту.
• Следить за отсутствием дискриминации на своем рабочем месте. Не позволять, чтобы новенькие молодые сотрудники работали «посыльными», не решать, какие мероприятия точно «не понравятся пожилым коллегам», не заниматься обобщениями. Это как минимум. И помогать тем, кто подвергся дискриминации, кого оценили по возрасту, а не по компетенциям.
• Взращивать внутри себя и своей семьи антиэйджинговый этикет. Видеть в человеке личность, а не возраст. Даже выбирая подарок, делать акцент на ориентированности личности, ее интересах, а не на возрасте, которому что-то там «полагается». Противостоять попыткам других членов семьи включать эти стереотипы и следовать им.
• При поиске сотрудников для своей компании не допускать исключений. Нельзя быть антиэйджистом в теории, но на практике делать «как выгоднее». Критерий профессионализма – качественно выполненная работа, и он всегда выше навязываемых установок.
• Не бояться обращаться в структуры охраны труда, к юристам, к общественным инициативам. Мало кто любит огласку и жаждет публичности, но не всякая история предполагает легкие пути решения.
• Действовать осторожно, не позволяя эмоциональному брать верх над рациональным. Эйджизмом называется дискриминация, а это очень серьезное нарушение прав, даже если его проявление фрагментарно и не разрушает ничью жизнь. Но этому свойственно накапливаться, и бороться со снежным комом будет куда сложнее, чем хладнокровно и твердо решать маленькую проблему.
• Бороться – не означает жаловаться. Признание проблемы не означает сопоставление себя с пожилым и уже менее нужным (а это один из главных психологических страхов людей). Но здоровая самооценка – не самое частое явление, потому не нужно бояться просить помощи, у психологов в том числе, не нужно бояться самого пути решения проблемы.

Внутри себя человек практически всегда знает, чего он хочет на самом деле, что ему нравится, а что нет, истинна ли его реакция на то или другое, или он подменяет ее более безопасной. Если человека задевают слова, которые так или иначе касаются возраста, не нужно мириться и убеждать себя, что это не так важно.